После приключений под крылом у Такахаши мне, естественно, сразу понадобилось покурить. После секса с его чемоданом. Вышла. Закурила. Стою прусь. И тут, блин, подъезжает автобус с фигуристами. Ну, капец! То есть щас они будут выходить, а я буду стоять и пускать им дым в лицо. Зашибись! Решила слинять за колонну. Заруливаю за угол. Гордая такая, Дайсом затисканная, с ним же на груди с бычком в зубах и натыкаюсь на Ламбьеля! Нос к носу. Ёпрст! Немая сцена. Я на него глаза вытаращила, он на меня. Встали оба и оба не знаем куда бежать. У меня в башке одна мысль - валить! У него просто уже неадекватная реакция на женский пол выработалась за эту неделю. Тоже замер в ужасе. А куда валить? Отступать некуда, сзади толпа фигуристов. . Ёкарный бабай! И шо я сделала? Я, не отрывая дикого взгляда от Стефана, с вытаращенными глазами, медленно присела (типа так меня вообще не видно сразу стало) и так же медленно, задом, на полусогнутых, с бычком и Дайсом стала отползать...В его растопыренных очах мелькнуло крайнее изумление, потом понимание того, что я перепугана ещё больше, чем он, и ему на этот раз вообще ничо не угрожает. Узрел Такахаши, понял, что случай запущенный и охотиться на него никто не собирается, тут совсем другая дичь. Боже! Как он заржал! Ну, когда он такое видел? Девушка, в совершенном ужасе, бежит не за ним, а от него! При чём крайне извращенным образом! Задом, на полусогнутых и с Такахаши на груди. Как камчатский крабик, блин! Он сдох! Реально сдох! Но, мои страдания понял и оторжавшись, решил таки пойти другим путём, где шли все. Так как, линять мне действительно было тупо некуда. Уж кто, кто, а Ламбьель-то знает, каково это быть загнанным в угол.
Девчонки ржут. Я в обмороке опять. Да шо ж такое, блин! Видимо Бог назначил меня дежурным клоуном на этот Чемпионат.
Вообще, как-то сразу стал понятен их гениальный замысел. Вся гоп-кампания, во главе с Траньковым отвлекает народные массы на центральном входе, а Ламбьель с Дениской в это время двумя серыми мышами пробегают сбоку. Но, тут у них случилась я. Не, план-то изначально был не ахти. Его бы все равно увидели. Как можно не заметить Ламбьеля? Но, всё равно, наблюдая из-за своей колонны растерзание Стефана у центрального входа, тихо вздохнула: Прости, Стефан! Я не хотела, видит Бог! С другой стороны, а чего прости? Растерзали бы тебя так и так, так хоть поржал зато... Когда ты ещё такое видел? Наслаждайся, блин! Всё для тебя!